Тогда, в 1942-м, пока тянулось дело, контрразведка нашла еще одного живого панфиловца. В заветной папке есть и его показания.
Рядовой Васильев в плену не находился, на афериста не походил («подозрений на афериста не вызывает»), был контужен и простоват («заехал домой к своей жене, была удивлена моим появлением, так как не считала меня в живых»). А еще он был удостоен звания Героя Советского Союза (посмертно). И очень точно пересказывал ход боя до своей контузии.
Еще один важный текст.
«Секретно АВТОБИОГРАФИЯ Красноармейца Ашхабадского пересыльного пункта т. ВАСИЛЬЕВА Иллариона Романовича
…Под утро 16 ноября 1941 года немцы повели наступление на нашу оборону, сперва началась бомбежка с самолетов противника, главным образом по правому флангу… политрук т. КЛОЧКОВ приказал выйти из окопов в проходимые щели и сказал нам, что мы остались одни на рубеже, отходить не будем, а будем драться до последнего…
Через полчаса двинулась немецкая пехота автоматчиков, мы подпустили их на 30-40 метров, открыли огонь, уложив более 70 человек, заставили их отступить. После этого на нас пошли немецкие танки, их было приблизительно 20-25 штук. После получения команды подготовить связки гранат, заложить запалы в противотанковые гранаты и подготовить бутылки с горючей жидкостью, мы, подпуская танки, которые двигались то слева, то справа, то с середины, примерно 7 метров подползали к танкам и под гусеницы подкладывали связки гранат, а в щели экипажей танков бросали бутылки с горючей жидкостью. Мы уничтожили большую группу танков. Помню, что в моем конце на левом фланге, где находился я, было подбито пять танков.
После того как была отбита первая танковая атака, против нас двинулись еще до 30 немецких танков, эту колонну танков противника мы тоже встретили с боем. Я не помню, чем окончилась эта операция, так как был сильно контужен в левую сторону, пришел в сознание в госпитале Орехово-Зуево… мне залечили контузию и четыре ранения в бок, в ногу и два ранения в руку.
ВЕРНО: НАЧ 6 ОТД ОО НКВД 53-Й ОСАА
Мл. лейтенант госбезопасности (подпись)». Сентябрь 1942.
Израненный герой даже воспроизвел слова Клочкова — практически «Отступать некуда». Кривицкому позже инкриминировали, что он их выдумал.
А самый последний лист — вот этот.
«Справка. В деле подшиты материалы расследования и сообщения по расследованию. Лиц, подлежащих взятию на оперативный учет по материалам дела, не имеется. Зам. нач. отделения Гл. упр. контрразведки «Смерш». Майор (подпись)13/XII 44 г.»
Изучили, разобрались, закрыли дело и никого наказывать не стали. Не за что, оказалось: ну, есть некоторые неточности, есть творческие преувеличения.
Но это на бумаге. А в жизни был великий подвиг.
Зимой 41-42-го «история о 28» стала известна всей стране.
И когда шагнул из окопа первый боец, держа их подвиг в сердце, а изданную миллионным тиражом, отдельной тонкой книжечкой статью Кривицкого — в кармане гимнастерки, шагнул — навстречу смерти и бессмертию, все журналистские неточности и преувеличения перестали что-то значить.
И в стране еще одним героем-панфиловцем стало больше.
И стали «панфиловцами» — миллионы.
По материалам: